Преследуемая по закону порнография на деле почти повсюду легализована. А скоро ее реабилитируют и официально - в том числе в России. Порнографию в России, как и на Западе, смотрят подростки, взрослые и даже пенсионеры. Среди них и мужчины, и женщины — люди с самым разным достатком и образованием. «Для кого-то это выход сексуальной энергии, для кого-то учебное пособие, а кто-то просто так развлекается, — рассказывает Елена Стефан. — Вредно это или полезно? Порнография на всех действует по-разному. Некоторые эксперты утверждают, что сцены насилия в кино провоцируют это самое насилие, а другие уверены, что наоборот, снимают напряжение».

Коллекционер Алексей уверен, что порно помогает ему расслабляться, а к тому же «подогревает» семейные отношения. Он вообще не сомневается в том, что от ХХХ-продукции не может быть никакого вреда: в молодости из фильмов он узнал, как правильно себя вести с девушками, а теперь любуется на то, чего у него с девушками никогда не будет. «Лучше же, чем просто мечтать и пытаться в себе подавить эти желания, — говорит он. — Поэтому-то порно такое популярное!»

По мнению Елены Стефан, разница лишь в способе получения информации: кто-то предпочитает картинки, кто-то видео, а кто-то Интернет. Правда, этот выбор не всегда зависит только от предпочтений — журналы дешевле кассет и DVD, а доступ к Интернету и кабельным каналам есть далеко не у всех. «Так и получается: в регионы все больше везем тематические журналы, а в столицы (Москва, Санкт-Петербург — Newsweek) — видео», — рассказывает баер Дмитрий Трюхин. «Товар» он берет в основном у соседей — в Восточной Европе.

Кроме того, продавцы на конкретных точках знают, кто к ним приходит, и заказывают соответствующую продукцию. Например, на «Горбушке» — все больше школьники, студенты и небогатые мужчины среднего возраста, рассказывает Трюхин, они обычно выбирают «что попроще»: жесткое немецкое порно или русское садомазо. А вот в элитных секс-бутиках в центре столицы — магазинах для публики побогаче — предпочитают экзотику (индийское порно) и американскую классику 70-х годов.

«Такое расслоение вполне понятно, — говорит социолог Марк Столбин. — Ведь теперь порно смотрят не втихую, это спокойно обсуждают, говорят об этом, и тут тоже надо придерживаться "стиля"». По его словам, «фильмы для взрослых» — это уже не личное дело каждого человека, во многом они стали составляющей социального портрета. «Безусловно, и самого высоколобого интеллектуала может заводить чернуха, но он в этом не признается, — уверен Столбин. — На полке у него должен стоять "Калигула" Тинто Брасса. И говорить в обществе он будет именно о нем, а не о каких-нибудь там "Парнях из Чертаново"».

Говорить о порнографии действительно больше не стыдно и даже модно. В Штатах о своих пристрастиях не стесняясь заявляют звезды Голливуда, спортсмены и даже политики. Брюс Уиллис — один из крупнейших коллекционеров порнопродукции — после развода с Деми Мур завязал отношения с порноактрисой Алишей Класс. В Интернете недавно появился целый «сериал» об интимной жизни Пэрис Хилтон. Она, конечно, утверждает, что пленки украли и разместили в Сети без ее согласия, но  в Штатах многие уверены, что ей просто не дают покоя лавры Памелы Андерсон: несколько лет назад та получила Гран-при на альтернативном фестивале в Канне (Hot d'Or) за якобы случайно попавшую в Интернет запись ее полового акта с Томми Ли. Звезды порнокино пишут книги, дают интервью и выступают в телешоу.

«Меняется общественное мнение и меняется мораль,— утверждает культуролог Илья Петров. — Раньше из порно попадали в большое кино, или на подиум, или в телевизор, а теперь и наоборот бывает. Порнография стала нормальной обычной профессией, и отношение к ней в обществе соответствующее». Россия не остается в стороне от мировой тенденции: у нас работает несколько кабельных ХХХ-каналов, а по вечерам мягкое порно показывают даже на федеральном REN TV. Получается, что формально порно запрещено, но на практике почти во всех странах легализовано, объясняет казус Петров. Законы против порнографии очень похожи: они запрещают изображение — визуальное или описательное — половых органов и полового акта крупным планом. «Но под это определение попадает половина картин из Эрмитажа или, например, библейская "Песнь песней"», — смеется культуролог. К тому же, по его словам, после того как Нагиса Осима в 1978 г. был назван на Каннском фестивале лучшим режиссером за нашумевший фильм «Империя страсти» с откровенными сценами очень жесткого секса, классическое определение порнографии стало по меньшей мере устаревшим.

Расцвет порно вообще пришелся на 1970-е годы — сексуальная революция спровоцировала бум порнографического кинематографа. Тогда порно считалось почти искусством — экспериментальным кино, эдаким андеграундом. После того как власти безуспешно попытались запретить вышедший в 1972 г. фильм Жерара Дамиано «Глубокая глотка», снимать ХХХ-ленты начали даже крупнейшие голливудские кинокомпании. Правда, требования к актерам тогда были гораздо строже: кроме физических данных, оценивались собственно художественные способности, поскольку в этих фильмах сюжет играл далеко не последнюю роль. Выходили даже порномюзиклы (например, «Алиса в стране чудес»). В США были популярны порно-комедии, а в Европе — исторические порнодрамы. Порноиндустрия едва не стала направлением обычного кинобизнеса. Недоброжелатели злословят, что знаменитый триллер «Техасская резня бензопилой» был снят на сборы от нескольких порнолент. С началом эпидемии СПИДа золотой век порно, когда оно почти стало нормой — по крайней мере для кинематографии, — закончился.

Сейчас эта сфера переживает ренессанс. В последнее время европейский арт-хаус буквально изобилует XXX-сценами: начиная с «Идиотов» Ларса фон Триера порноэлементы — отличительный знак авторского кино. Искусствоведы и режиссеры даже ввели собственную шкалу оценки: если фильм снят сугубо ради сексуальных целей — это порно, а если у него еще есть и художественная ценность — эротика. Только определить эту ценность объективно почти невозможно, так что каждый в итоге видит грань между дозволенным и непристойным по-своему.

На Западе уже послабляют законодательство: в Штатах официально разрешена продажа DVD и видео, там даже есть специальные порнокинотеатры, в Европе постепенно смягчают цензуру. Например, в прошлом году в Великобритании — стране с самой жесткой порноцензурой, где до последнего времени был запрещен даже «Заводной апельсин» Стенли Кубрика, — разрешили показывать «Глубокую глотку». Тут Россия, безусловно, в отстающих — в Думе размышляют только о том, как бы ужесточить правила.

Неприкасаемыми во всем мире остаются только два запрета: на детское порно и зоофилию. Но не по этическим соображениям, а потому, что они попадают под два других табу: эксплуатация детского труда и жестокое обращение с животными. Правда, в либеральной Скандинавии столкнулись с новой проблемой, которая пока не имеет решения: детскими порносайтами там заведуют сами дети, которые выставляют на всеобщее обозрение собственную съемку. А человек, понятное дело, не может «эксплуатировать» сам себя.

Рано или поздно, уверены эксперты, даже российские законодатели перестанут видеть в порнографии зло и легализуют ее де-юре. «Просто потому, что это очень большие деньги», — объясняет социолог Марк Столбин. Да и общественная мораль, по его наблюдениям, трансформируется с течением времени все быстрее. «И хотя в некоторых вопросах общество достаточно косно, порно когда-нибудь тоже станет абсолютно нормальным законным бизнесом и явлением, — соглашается с ним Елена Стефан. — Вспомните, еще 20 лет назад о заключении однополых браков и подумать было невозможно, а сейчас это редко кого удивляет».